-  Солнце, Солнце! Все поэты
Дружно славили тебя.
Ты — источник жара, света,
Ты — причина бела дня.

Между тем, по сути дела,
Ты — обычная  звезда,
И на небе есть светила
Позавиднее тебя.

Так, от скуки изнывая, 
Вел беседу сам с собой
У реки на солнце жарясь,
Некто Ваня Луговой.

Продолжал он: — Что, по сути,
Необычного в тебе?
Желтый карлик… Да такого
Завались добра везде!

То ли дело сверхгиганты,
Бетельгейзе, скажем… Да,
Ты — обычное светило,
Заурядная звезда!

—	Интересное сужденье! —
Сверху голос прозвучал.
—	А, прости уж мне сомненье,
Сколько классов ты кончал?

От такого от вопроса
Тут же Ванины очки
На песок упали с носа:
—	Что такое? Кто спросил?

—	Посмотри наверх — увидишь!
Я свечу тебе в глаза!
—	То есть как?! Ужель со мною
Говорило Солнце?!
—	Да.

—	Повторите свой вопросик… —
наш герой пробормотал.
—	Что, вопрос? А он известен:
Школу среднюю кончал?

—	Да, кончал,  И что такого?
—	То, что если ты кончал,
То, конечно, Воронцова-
Вельяминова читал?

—	Да, читал его учебник.
Ну и что?
—	А то, что ты
Только зря сидел за партой,
Перелистывал листы!

(Насчет этого, заметим,
Солнце горячится все ж:
Астрономия у Вани
На пятерку шла — весь год.

И древнейшая наука
Сильно парня увлекла,
Не единожды с биноклем
В ночь из дома увела).

Ваня, ясно понимает —
С Солнцем лучше не шутить.
Но такого оскорбленья
Ну никак нельзя простить!

И, набрав побольше духу,
Начинает он опять:
—	Солнце, ты само подумай:
Ведь твой спектр — Же Два и Пять!

И светимость, и размеры —
Все мало!
— Я знаю, Да!
Значит, я, по всяким меркам,
Заурядная звезда?!

Говоришь, читал учебник?
Ну, и что сумел понять?!
…Только Ваня, если честно,
Струсить уж успел опять.

Это надо же подумать —
Спорить с Солнцем! И притом,
Рассуждать, как будто вправду
Ты — великий астроном!

И в унылом настроеньи
Он продолжил: 
—	Понял я,
Что относишься ты к классу
Желтых карликов — Же Два.

Это звезды с малой массой,
И светимость их мала,
И Галактика такими
«крошками»
полным-полна.
			 
Я, подумавши об этом,
Пожалел: ты не гигант.
Не Антарес, не Капелла,
И не Ригель. Все. Вот так…

Ваня кончил. «Безнадёга, — 
Думал он, повесив нос,—
Мне конец. Проступок сделан,
И от кары не уйдешь».

Солнце же, дослушав Ваню,
Тон переменило вдруг:
— Верю, верю. Только что-то
Ты напутал тут, мой друг.

Хочешь ты, чтоб было я
Сверхгигантом Бетельгейзе?
Чтобы в двадцать тысяч раз
Ярче б я сверкало в небе?

Ты забыл, что Бетельгейзе
Поглотила бы собой
Все (по Марс) мои планеты,
В том числе и шар земной.

Было б также очень плохо,
Если б Ригель рядом был.
Все живое на Земле он
Подчистую бы спалил!

Или, скажем,  не знакома
Хоть «Летящая» тебе?
Тоже карлик. До такого
Далеко уже и мне!

По светимости — в две тыщи,
По диаметру — раз в пять
Больше звездочки я этой.
Что еще тебе сказать?

Между тем, у этих звезд
Тоже могут быть планеты,
Но для жизни нет у них
Ни тепла, ни даже света.

Вслед за Солнцевым молчаньем
Загрустил и наш герой.
Но светило продолжало:
— Эх, Ванюша, друг ты мой!

Ты подумай только: если
Много звезд, таких, как я,
Может быть, не одинока
Населенная Земля?

Может, где-то там, далёко,
Хоть за тысячу парсек,
Тоже смотрит на меня
В телескопы человек?

Мой герой хотел ответить,
Но — проснулся… И теперь
Мне рассказывает это,
Повторяя: «Верь — не верь…».


* «Летящая» — звезда Баарнарда